Григорий ВОРОНКИН

МОЯ СУДЬБА
Предлагайте любую столиц,
Не сожгу за собою мосты,
Я люблю, как поют наши птицы
И цветут полевые цветы...
Тополевые летом метели
Кружат голову, словно вино.
Я хочу, чтоб зимой свиристели
Под мое прилетали окно.
Снегири новогодней гирляндой
Упадут на рябиновый куст,
И почувствую в ягоде рдяной
Милой родины запах и вкус.
Белый снег мариинских окраин
До весны будет чист, первоздан,
Не торгуйтесь со мной, я не Каин,
Город свой никогда не предам.
Не предам ни друзей, ни знакомых,
Ни того, кто еще не рожден.
Я счастливой судьбой застрахован
И любовью к нему пригвожден.
Белой пеной под берегом Кии
Бьет черемухи легкий прибой.
До конца присягал я России,
А судьбою сроднился с тобой.
До поездок ли в страны другие —
По своей-то знакомой стране
На неделю уедешь, а Кия
Начинает уж сниться во сне.
Разных весей объехал немало,
Где моя проживает родня,
Но звезда, что над городом встала
Никуда не отпустит меня.
Когда бывают выходные
Иль отпускная полоса,
Я ухожу в места родные
В мои знакомые леса.
И не ища тропинки прямо,
Один сквозь заросли махну,
Найду зеленую поляну,
Или знакомую сосну.
Увижу я, что все исправно,
И шум листвы, и птичий гам,
И все лесное разнотравье
Привычно ластится к ногам.
И косачи встают, как взрывы,
Качнув кусты передо мной.
И кособокие обрывы
Краснеют ягодой лесной.
Устану — медленно присяду
У говорливого ручья.
И откровеньем станет взгляду Россия — Родина моя.
Столовая в Тюменево — Вот это повезло:
Нас встретило пельменями Старинное село.
Случилось время жарки
Для полевых бригад.
Вливался дух солярки
В пельменный аромат.

За окнами машины
По маковку в пыли.
Обедали мужчины —
Штурвалов короли.
И ложек алюминий
Тонул у них в руках,
И серебрился иней
У многих на висках.
Не знаю, как бы смог Пикассо —
Над этим думаю давно —
Живую прелесть Арчекаса
Перенести на полотно.
Изобразить над кийским плесом
Летящий утренний туман
И хор березок по откосам,
И сосен зыбкий океан.
Когда-то ветхий челн тунгуса
Сюда теченьем занесло,
Но без романтики и вкуса
Не встало б кийское село.
И поначалу каторжане
Дивились диву тех кровей,
А бабы местные рожали
Им черноглазых сыновей.
Не плечи-сажени косые,
Дал Бог и силушку, и стать.
Сказал ведь гений, что Россия
Сибирью станет прирастать.